Рэппер Баста — свой среди хоккеистов: под его песни на лед выходит
сборная России. Особенно дружен Баста с защитником московского "Динамо"
Даниилом Марковым.Специально для PROспорт товарищи встретились в студии, смастерили
средство самообороны из цепи и шайбы, поговорили о смерти CD и песнях
из дурдома, где каждое слово — правда.
Когда Даниил Марков выигрывал со сборной России чемпионат мира в Канаде,
он был ответственным за музыку в раздевалке. Перед выходом на лед последней
он всегда ставил "Мою Россию" ростовского рэпера Басты (в миру – Василия Вакуленко).
У Маркова был по дружбе добытый рабочий вариант песни – третий альбом Басты с этим треком еще не вышел.
— Я же не спец в музыке-то, — Марков разводит руками. — Может,
рабочий вариант означает, что грязно что-то сделано по звуку, есть
какие-то несовершенства в звучании. Но по мне, один
этот черновик сильнее любых десяти альбомов, которые вы случайно
возьмете с полки "Лидеры продаж" в магазине. "Мою Россию" мы ставили
перед тем, как пойти на лед. Нас меняла эта песня.
Там есть несколько точнейших попаданий в тексте. Я не видел еще ни
одного человека, который остался бы равнодушен после этой песни. Вася
умеет расставлять такие крючочки, за которые цепляются твои
память, чувства, воображение. У меня эта песня на всех айподах, на всех
телефонах — всегда со мной. Баста говорит, что на "Мою Россию"
планирует клип с участием Маркова и Овечкина. Часть материала уже
отснята.
Воры не поймут
Клуб "Газгольдер" спрятался в особняке без вывески и таблички. Крыльцо,
тяжелая дверь, звонок. Внутри — полумрак, свечи в кирпичных стенах и
скрипучие деревянные полы. На третьем этаже — огромная, размером с
полхоккейной коробки комната. В середине — стол, компьютер,
аудиомониторы, клавиши. Здесь студия Басты. Куда менее известен его
параллельный проект — Ноггано. Еще меньше — проект Нинтендо.
Даниил Марков знает все три. С Васей он дружен, хотя и играет в "Динамо". Тут есть противоречие, которое объясняет Баста:
— Даня, ты перейди уже в другой клуб — и я напишу тебе гимн. Я любой
команде напишу, в которой ты будешь играть. Но если я напишу гимн
"Динамо", брат, воры меня не поймут! Вот я видел у тебя куртку.
Хорошую, спортивную. На спине написано: "Хоккейный клуб "Динамо"
Москва". Брат, если у нас в Ростове кто-нибудь наденет такую куртку, он
через полчаса будет выглядеть как человек, которого бросили в то место
Амазонки, где больше всего пираний. Навалякают мигом.
— Ты заканчивай давай, — обрубает Марков. И объясняет:
— Он всегда так. А куртка хорошая. Только на спине зря написали — более стильно, если бы просто букву Д на груди оставили.
Даниил к фотосессии готовился основательно. В день встречи он после
утренней тренировки
просверлил шайбу, продел в нее цепь, повесил на шею — и был этим
чрезвычайно доволен. Баста посоветовал цепь с шайбой потом положить в
машину: "Для самообороны сгодится. Удар — и человек с копыт".
Все шло неплохо — до тех пор пока Марков не надел приготовленную
стилистами одежду и не увидел свое отражение в зеркале. Он медленно
произнес:
— Ребята, вы чего?.. Я вам историю расскажу. Мы с сыном идем по
улице — нам навстречу вот ровно так же одетый тип. Узкие джинсы, чуть
не в обтяжку, такая же кофта. Сын к нему подходит: "Мужик, а ты клоун?"
— Сколько сыну лет? — спросили осторожно.
— Пять.
Баста в это время был в студийной будке. Через окошко он увидел жестикулирующего Маркова, выбежал и выдал чувственную речь:
— Даня, в кого тебя нарядили? Они же издеваются над тобой! Снимай это — ты мои джинсы лучше возьми. И олимпийку вон ту,
с Мохаммедом Али. Только бирку сорви с нее. Во, шик!
Марков крикнул: "Так и я про то же!" — стилисты схватились за
головы, а Вася снова скрылся в будке. Он переписывал свою старую песню
"Раз и навсегда" с первого альбома — на новый инструментал. Управился
минут за 20.
Дурка
Песни, которые принесли славу Басте, были записаны пять-семь лет назад.
Но тогда вы их не слышали. И Марков не слышал, потому что не был еще с
Васей знаком. Басту тогда вообще лучше всего знали в милиции и
больницах города Ростова-на-Дону.
— Я шесть лет ничего не делал, — говорит он. — 1999–2005 годы — это мой период ничегонеделанья.
— Ты лежал дома?
— Шесть лет лежать дома?! Как ты себе это представляешь? Я пил,
курил, гулял, употреблял, хулиганил, дрался, привлекался, лечился.
— Песня Ноггано «Дурка» — художественный вымысел?
— Это чистая правда. Шесть минут правды. Ни единого лживого слова.
Все это было со мной. 25 дней я был в дурке — в медлечебнице поселка
Ковалевка Ростовской области. Для особо одаренных людей она. Лег туда
подлечиться. Припев помнишь? "Я отвалялся там 25 дней: 25 экзаменов, 25
пожизненных. Дурка? Ну что могу сказать о ней: она, как и грибы, — тема
на любителя". Я все в песне рассказал. И вообще, весь альбом
Ноггано — это преимущественно песни о моих хулиганских ростовских
подвигах. За шесть лет, знаешь, многое было. Два
раза меня хоронили. Ну, люди реально думали, что я умер. На улице потом
встречали — и смотрели как на привидение. Я жил, как и большинство
пацанов моего поколения. Кризисы, родители, бьющиеся за выживание, — а
мы на улицах, сами по себе. Уже многих пациков в живых нет.
— Поколение рваных кед, — уточняет Марков.
— Да, рваных кед, рваного нутра. Я из такого поколения. И
образования толком нет, и взгляды на жизнь остались волчьими. Я
изменился только в том, что перестал убивать себя всем этим дерьмом. А
так — я тот же. Меня злом не удивить — в мутных людях и гадах
разбираюсь очень профессионально. Может, потому что были ситуации,
когда я сам поступал подло. Не святой я, зато честный.
Когда Вася был нигде, Марков играл в НХЛ. Там непросто, конечно.
Были и конфликты, куда ж без этого. Историю взаимоотношений с тренером
Питером Лавиолеттом Даниил, например, умещает во фразе: "Чуть рожу ему
не набил". Тут же уточняет: "Чуть — это потому что ребята меня от него
оттащили". Но все же это несколько иной уровень, чем драки с санитарами
в дурке и веселые соревнования "наперегонки с милиционером". Как-никак
помимо этого тренера у Даниила были хорошие контракты, один из лучших в
лиге показателей полезности, лидерство по проценту блокированных
бросков, а также известность и положение в обществе. О прошлом друга
Марков говорит неохотно.
— Мне, честно, не с руки как-то. Вася же рассказывает? Вот
видишь — он сильный и честный. А чем он занимался тогда — мне до этого
нет
дела. Он мой друг. И единственное, что мне не нравится, — то, что мы
редко общаемся. Васины концерты, мои игры — все это мало способствует
встречам. Собраться всей компанией чаю попить — это проблема. Летом вот
очень много времени в компании проводим. А сейчас — ну никак не
вырваться.
Пуэр
Марков с Васей познакомились почти два года назад — через общих друзей.
Встретились за чаем, разговорились. Марков к тому моменту знал наизусть
первый альбом Басты:
— Диск я в Америке начал слушать — песни на
повторе крутил. Там как будто о прошлом моем, о молодости, об улице. Я
все на себя проецировал. Мне Васины песни очень помогали и помогают. Я
так говорю не потому, что он мой друг. Вот я летний отпуск в деревне
провожу. Тренироваться сложно себя заставить. Так я включу погромче
Басту, чаю глотну — и бегу кросс. Как-то заряжает меня его творчество
на работу.
— А я с момента нашего знакомства два раза сходил на хоккей, болел
за Даню, — рассказывает Василий. — "Динамо" оба раза выиграло — только
не спрашивай, у кого, не вспомню. Теперь официально заявляю: третий раз
появлюсь на хоккее, если мне дадут сделать первое вбрасывание в матче.
Не, на самом деле — если б не график, я бы чаще ходил. Даня Марков в
игре — ну, это картина. Человек реально легенда. По духу, по
проделкам — это брат Ноггано: хулиган, дебошир — по-спортивному,
конечно. Я видел по телеку, он недавно с каким-то чехом чуть не
подрался.
Речь о Павле Росе из "Авангарда", которому Даниил во время матча дважды предлагал сбросить краги, а тот отказывался.
— Просто не люблю хамство в игре, — морщится Марков. — Удары
исподтишка — грязь, так в хоккей не играют. А Роса давай Петю Чаянека
задирать. Я подъехал: "Давай, — говорю, — бьемся?" Он отъезжает. Если
судьи не борются с грязной игрой, бороться буду я. Один на один.
Вы заметили, конечно, и сетование на то, что "чаю попить — это
проблема", и упоминание о первой встрече за чаем. Если вы говорите с
Бастой и Марковым час и они ни разу не упомянули про китайский чай, то
это проходимцы, выдающие себя за Басту и Маркова, гоните их взашей.
— Я кроме чая ничего сейчас не употребляю, говорит Василий. — Это
мой единственный товар. Миллион сортов, миллион видов. Это как вино.
Цена? Тут все зависит от барыг, у которых ты покупаешь, и от твоего
умения отличить настоящий товар от фуфла. Можно за 10 000 купить
полкилограмма чайной пыли. А можно за те же 10 000 взять самосвал
классного пуэра. А сейчас у меня дома два взрывпакета да хун пао — это
убойный чай. И я даже попробовать боюсь его. Это, знаешь, как белые
кроссы Nike — страшно и преступно представить, что когда-нибудь ты их
наденешь.
Марков говорит, что не может представить, что его способно заставить пить чай в пакетиках.
— Митяй — наш с Васей друг — это знаток, хранитель традиций такой. Он приучил к хорошему китайскому чаю. У меня набор
всегда с собой: маленькие чайники, гайвани. В ресторанах только свой чай пью. Перед игрой, после игры — всегда у меня пуэрчик.
Моя игра
У Васи коллекция масок. Баста — для широкой публики. Ноггано — это
грязная музыка, с мясом вырванные сэмплы, тексты, которые сам автор не
заучивает — читает с пюпитра. Нинтендо — новое лицо: асоциальный тип,
выбирающий выражения.
Вася объясняет:
 Нинтендо — это такой переобутый типчик. Пацан, который вписался в общество. А Ноггано... Ноггано — это чистый рамс 
Стилисты спрашивают, можно ли использовать студию для будущих съемок. Баста говорит:
— Решайте вопрос с Жорой.
— С кем? – переспрашивают.
— С Жорой. Он здесь где-то ходит, он ответственный за эти вопросы.
Сейчас я вам фотку его покажу — вот, она у меня на рабочем столе
заставкой. С фотографии смотрит слегка опухшее тревожное лицо.
Жора — герой хитовых песен Ноггано "Жора, е…й насос, где ты был" и
"Застрахуй братуху".
— Принято считать, что кормит тебя Баста, а Ноггано — это для души.
Так ведь? — говорю Васе. — Да не, меня Ноггано сейчас кормит. Во всяком
случае, концертов у меня поровну — что с репертуаром Басты, что с
треками Ноггано.
— Ты недавно сказал, что 40 000 дисков первого альбома Ноггано продал. Шутил?
— Какие 40 000? А-а, так это давно было. Альбом Ноггано уже тиражом
свыше 60 000 продался. У меня Басты первый альбом — 120 000 копий
продано, второй альбом — больше 100 000. Продукцию покупают — дай бог
каждому рэперу.
— А еще говорят, CD-формат умер, — смеется Марков.
— О какой смерти CD можно говорить, если мы в прошлом году
аудиокассеты по 15 000 в месяц продавали, я отвечаю! Не знаю, где
слушали, но покупали ведь! Хорошая рэпчина всегда будет
востребована — если это действительно рэпчина, а не фэйк. Меня смешат
эти кухонные гангстеры российские. Даня, ты бы видел их — это полный
увал. У них иллюзорный мир: доны, шляпы, пластмассовое оружие, звенящие
гильзы. Клоуны. Позор рэпа. Мы в своей программе всегда смеялись и
будем над ними смеяться.
Своя программа — это "Хип-хоп ТВ" в ночь со среды на четверг на
радио "Некст". Баста, когда рассказывает о своих эфирах, всегда
удивляется, почему программу до сих пор еще не закрыли.
— У нас же там с Вадиком КРП — этой мой друг и соведущий — абсолютно
свободный эфир. О мусорах, о политике, о жизни, о правде, о рэпе,
конечно. Это уникальная субстанция. Что меня поражает — этот бред
кому-то интересен. Даню я давно хочу вытащить к микрофону, за жизнь
поговорить.
— Неплохая афиша: "Данила-мастер — и Баста", — говорю. — Это да. В
ближайшее время Марков должен прихромать в эфир. Прихромать — потому
что в матче против "Магнитки" он попытался блокировать бросок, и шайба
сломала ему лодыжку, несколько недель без хоккея.
— Знаешь, Вась, так как-то получается, что мы с тобой либо для
журнала встречаемся, либо для эфира, — обозначил тенденцию
Даниил. — Даже сейчас, когда травмирован, некогда. Мне
тренироваться, форму набирать надо, тебе хиты писать.
Баста глотнул чаю и сказал:
— Брат, ну мы-то с тобой понимаем: туса порой важнее хитов.
— Вася, да у тебя все хиты — про меня. Я когда твою "Мою игру"
слушаю — себя узнаю. Там у тебя строчки есть: "Они кричали мне: "Твоя
игра проиграна, корабли потоплены!" Убираясь в сопли, плевались
воплями. Помню тех, кто, улыбаясь мне в глаза, кидал в спину
камни, — да, времена…" У меня этих доброжелателей всю карьеру хватало.
Когда я ехал в НХЛ, они говорили, что у меня не получится. Когда
получал травмы, они говорили, что я закончился. Но я играю. Это — моя
игра.
|
